Читать книгу "Машинерия портрета. Опыт зрителя, преподавателя и художника - Виктор Меламед"

– чувство ритма, тесно связанное с хронорецепцией. Ритм – слово, однокоренное рифме, в графике любые пластические повторы создают ритмическую игру. Восприятие графического ритма, так же как и в музыке, опирается на распределение повторяющихся элементов во времени, по мере того как взгляд скользит (или скачет) по листу;

– баланс, он же чувство равновесия. Пример игры на чувстве баланса – описанный выше парашютист Дейнеки;

– интерорецепция. По сути это еще десяток чувств, в которых рецепторами выступают внутренние органы: легкие, желудок, сердце и т. д. Если, скажем, селезенку мы обычно никак не ощущаем, а ощущая, не узнаём, то желудок испытывает богатую гамму хорошо нам знакомых чувств: голод, сытость, тошноту, изжогу, вздутие, множество видов боли.

В принципе, все они изобразимы, вернее, вызываемы через разные механизмы графики. Спровоцировать чувство голода можно как изображением еды, так и через эмпатию, изображением жующего человека.

Жюли Дусе

Из книги «Мое самое тайное желание»

Наконец, отдельного рассмотрения заслуживает всё, что связано с дыханием: духота и свежесть в графике – категории не только чувственные, но и пространственные. У Акиры Кусаки (Akira Kusaka) в работах много воздуха, а в комиксах Жюли Дусё (Julie Doucet) тесное и темное пространство вызывает острое ощущение духоты.

Синестезия – это инструмент анализа и оценки портрета, который позволяет сформулировать, чем нам нравится или не нравится произведение, не переходя на личность и умения автора. Форму лируя наше впечатление и его корни предельно точно мы развиваем вкус и зрительские навыки (полагаю, это почти одно и то же). Единожды решив, что портрет должен быть горячим, или кислым, или колючим, нужно на каждом этапе работы сопоставлять то, что получается, с тем, что задумано, пока желаемое ощущение не будет достигнуто. Попробуйте определить, какие ощущения вызывает герой на языке каждого из перечисленных тринадцати чувств.

Кадр из сериала «Время приключений»

Впечатляющий пример синестетического образа – Лимонохват из анимационного сериала Пендлтона Уорда (Pendleton Ward) «Время приключений». Лимонохват кислого цвета, он кисло говорит, кисло движется, кажется, даже его поступки кислые.

Конкретные синестетические переживания сугубо индивидуальны, в одном и том же произведении каждый видит свое, переживает и реагирует на него по-своему. Ассоциации возникают из личного опыта. Цифра на двери кабинета детского стоматолога может всю жизнь, независимо от ситуации, размера, шрифта и цвета, вызывать в памяти запах мышьяка: это называют графемной синестезией. Некоторые ассоциации могут быть заложены в национальной культуре – скажем, связь вкуса традиционной праздничной еды с цветом праздничных украшений. Но, возможно, существуют ассоциации универсальные, общечеловеческие. Красный цвет – первое, что мы видим в своей жизни, еще до рождения, когда свет проникает сквозь стенки живота матери и наши собственные веки, а голос матери – первое, что мы слышим. Поэтому теплые цвета могут ассоциироваться с тембром женского голоса.

Виктор Меламед

Портрет Чарльза Айвза для The New Yorker [в котором мне удалось добиться синестетического эффекта]

Если взять фортепианную клавиатуру, центральная – первая – октава, близкая по высоте человеческому голосу, будет красной, или, по крайней мере, теплой; выше звук движется по спектру в желтизну, ниже – в фиолетовый. Но тембр инструмента, устройство аккорда, ритм, наконец отношение к играющему могут радикально изменить впечатление. Трудно отличить ассоциации от непосредственного чувственного опыта, да и незачем: мы пользуемся всей доступной информацией, чтобы включить молчащие органы чувств.

Суммарная фактурная характеристика

Первый шанс остановить зрителя возникает еще до того, как он распознал изображение. На этом этапе оно – лишь фрагмент ткани мира или, если возникает остранение, окно в другой мир с его собственными физическими законами. Наш интерес прямо пропорционален тому, в какой степени увиденное странно, незнакомо и непонятно.

На вопрос, что главное в плакате, дизайнер Кирилл Благодатских ответил: «Суммарная фактурная характеристика». Звучит занудно, но это точная формула: речь не просто о фактуре, а о характере взаимодействия разных фактур в изображении. Эта характеристика определяет физические свойства мира, заключенного в изображении, и зрительский опыт от столкновения с ним.

Точное распознавание фактур не менее важно, чем распознавание лиц. Выбирая направление прыжка, наши самые дальние предки пытались на глаз определить, где земля менее блестящая и более фактурная – а значит, не скользкая. Мы напряженно исследуем взглядом фактуры, переживая тактильную синестезию. Формы и фактуры сообщают нам, как устроен мир в изображении, а точнее, за изображением, за окном: из какого материала состоят его элементы, как они взаимодействуют со светом, способны ли преодолевать гравитацию и, собственно, в каком направлении действует эта гравитация, как расположены линии силового поля.

Слом знакомой нам логики физического мира – один из сильнейших эффектов в изобразительном искусстве. Инструментарий цифровой графики дает невероятные возможности для создания изображений, буквально ни на что не похожих.

Игорь Гурович

Плакат к спектаклю Мастерской Петра Фоменко «Одна абсолютно счастливая деревня»

За яркими примерами стоит обратиться к искусству плаката, для которого остранение – вопрос выживания. Плакат эволюционирует в крайне агрессивной, перенасыщенной визуальной среде города, перед ним всегда стоит задача выпрыгнуть из нее и со всей силы ударить зрителя – или же всосать его в себя, в свое собственное пространство. Эта задача решается уже на уровне фактуры листа, его внутренней физики и химии.

Палочки и колбочки

Самый известный портрет на свете, изображение госпожи Лизы дель Джокондо работы Леонардо да Винчи – еще один пример куба Неккера: героиня то ли улыбается, то ли нет. Определиться с ее выражением лица сильно мешает отсутствие бровей, ведь это один из самых важных инструментов выражения эмоций. Психолог Маргарет Ливингстон пишет, что улыбка Лизы кажется таинственной потому, что прямое и периферийное зрение фиксируют ее по-разному. Выражение рта кажется нам неочевидным, когда мы смотрим на него прямо, но если смотреть чуть вбок от лица, героиня явно улыбается. В этом можно убедиться, искусственно расфокусировав изображение.